Весной 1959 года директор заповедника предложил мне поездку по дальним кордонам, зная, что Чулышманская долина захватит меня своей красотой. У него были свои планы. И это действительно случилось. Потрясённый, я часами мог рассказывать ребятам из научного отдела о своей поездке. Я привёз акт обследования лесничеств, работа была сделана. Но это было не главное, что я привёз оттуда, из южной части заповедника.
Всё увиденное меня действительно потрясло. Целую неделю не вылезал я из фотолаборатории, и печатал, и печатал снимки. Я буквально заболел , как год назад заболел Телецким озером.
Но, обо всём по порядку. Сопровождал меня в этой поездке лесничий Чодринского лесничества Николай Двоеглазов. Мы вышли из Яйлю на прицепе у маленькой моторки Анатолия Пыжанкина. Он вместе с Атуком Козагачевым направлялся на Кырсай рыбачить. Ну, мы к ним и прицепились.
Погода была ненастная. Озеро встретило нас снегом.
Потом у нашего «буксира» мотор поломался. Моторист Анатолий пытается его завести. Атук — рулевой. Николай Двоеглазов укрылся тентом и выглядывает из-под него. Тогда мы поставили парус и километров двадцать прошли своим ходом. Перед Кырсаем низовка развела такую волну, что лодчонку нашу чуть не залило.
На следующий день мы пересели на коней. Двоеглазов около огромного обломка скалы.
Это он же проводит коня в поводу по узкой тропе над обрывом, потому что место это очень ненадёжное.
Ночевали на кордоне Коо. Сруб, что виднеется на заднем плане, сложен из брёвен, которые спускали почти с самого верха долины на верёвках. В самой долине строевого леса нет. Несколько брёвен сорвались и прилетели в долину щепочками. Хорошо, что без увечий обошлось. О технике безопасности даже мыслей не было.
Это снимок Коо с самолёта. Красной линией показан путь, по которому спускали лес на строительство дома, и даже ещё выше брали, с самого верха.
Миновали Кату-Ярык и ночевали у пастухов в урочище Тайбулку, что на левом берегу и выше Кату-Ярыка по течению. Впервые тогда я попробовал настоящего алтайского чая с толканом.
Молоко закипает. Это готовят для нас алтайский чай с толканом. Это национальная еда у алтайцев — ячмень, поджаренный и перетёртый на каменной тёрке. Сначала в казане кипятят молоко. Затем его сливают и кипятят воду для чая. Когда вскипит, заваривают плиточный зелёный чай, настругивая от плитки прямо в казан. Потом уж туда заливают молоко, заправляют его толканом, кладут топлёное масло и подсаливают. Этим блюдом обязательно угощают гостя.
Мы в Чодро. Лесник Юрий Бедарев и Николай Двоеглазов (выше) около водопада Теректы-юл.
Кордон Язулу. Это пограничная застава. Дома были построены пограничниками в конце 30-х годов, когда Тува была независимым государством. Кажется, сохранились до сего времени.
А вот и знаменитый Чёртов мост!
Так он выглядит с правого берега Чулышмана. Слева по алтайскому обычаю понавешаны тряпочки, потому что перейти по мосту на ту сторону страшновато. Уж больно он ветхим тогда выглядел. Однако он висит (именно висит!) и посейчас.
Коллектив Язулинского лесничества около моста. Кстати, на снимке хорошо видно, как устроен мост.
А вот тот же самый коллектив, но только крупным планом. Я запомнил по именам и фамилиям только мужскую половину. Слева направо: Андрей Иванович Черкасов, Юрий Бедарев, Максим Тадышев, Морложоков.
Когда на обратном пути мы подъехали к кордону Коо, выяснилось, что вода в Чулышмане поднялась. Там, где неделю назад конь спокойно шёл вброд, надо было переправляться на лодке. Расседлали лошадей и — вплавь. Благо, что алтайские кони привычны к этому.
А когда переправили коней, лесник Глеб Никифорович Андадиков забрал сёдла и арчимаки, перемётные сумы, ну и меня, конечно.
Уже спустя несколько дней после того, как я с мозолями на известном месте, которые получаются от долгой и непривычной езды верхом, вернулся из поездки, директор показал мне проект приказа. Через десять минут после этого я поставил около слов «назначить начальником Чулышманского отдела заповедника с окладом 1000 рублей в месяц» свою подпись, которая, конечно же, означала моё полное согласие с таким великолепным приказом.
Взамен я получил, по своим скромным подсчётам, полную свободу действий (о, как я ошибался!), четырнадцать человек охраны, шестьсот тысяч гектаров тайги и гор, а также хорошего меринка с мягкой рысью-переступью по кличке Чалка. И ещё я получил ту красоту, которая, я уже говорил об этом, потрясла меня до глубины души.
Об этом в .
Дмитрий Житенёв
